Одиссея креативной королевы - Страница 273

273

- Айрис, при чем тут я? Есть рыночная экономика, извиняюсь, цивилизованного мира, построенная на том, что все - товар. Кока-кола, попкорн, женщины, мужчины, дети…

- …Черт тебя побери! – перебила австралийка, - Хватит взрывать мой мозг! Я отлично помню, как в ноябре ты выстрелил в живот человеку, назвавшему детей – товаром!

- Ну, - спокойно сказал он, - кэп тогда вклеил мне три штрафных «собачьих вахты» за нарушение протокола военно-морского трибунала. А ты обозвала меня палачом, и не разговаривала целый день, хотя этот кекс все равно был бы расстрелян чуть позже, по протоколу, за работорговлю. Кстати что, теперь ты одобряешь выстрелы в живот?

- Ларвеф! Ты опять все перевернул с ног на голову! Почему ты, участвуешь в бизнесе, который построен на отношении к человеку, как к товару? Объясни!

- ОК. Объясняю. В, извиняюсь, цивилизованном мире, человек с 18 лет автоматически становится товаром на брачном рынке. Наши феминиды дают возможность некоторым людям перестать быть товаром. Я же говорил: пластиковая кукла - это последнее окно свободы секса. Но в случае типичной секс-куклы, юзер рискует попасть под моральное осуждение, которым государство загоняет людей на рынок брачного рабства. У нашей феминиды есть инфо-прикрытие: робот-домохозяйка. Ее даже не надо прятать, ведь у феминиды действительно много областей применения. О тренинге спасения на море я рассказывал. Добавь тесты качества пилотских кресел, защищающих от перегрузок на маневрах преследования, и тесты контроля биохимической или радиационной дозы на полигонах при имитации... Ну, короче при имитации всяких штучек.

Айрис внимательно посмотрела на него и поинтересовалась:

- Военное применение? Эти феминиды относятся к «двойным технологиям»?

- Да, - ответил Ларвеф, - например, Пентагон у нас хорошо заказывает. Для моральной безопасности военнослужащих США, мы убираем бионику из трех отверстий… Ну, ты понимаешь. Туда идут дополнительные термометры, а цена умножается вчетверо.

- Гм… Цена умножается тоже для моральной безопасности военнослужащих США?

- Нет, это для «откатов». Ну, ты понимаешь.

- Гм… И ты так запросто мне рассказываешь об этих коррупционных фокусах?

- А, не великий секрет. Так всегда делается при военных заказах. Даже СМИ знают.

- Ладно, - Айрис вздохнула, - черт с ней, с коррупцией. Разговор о другом. Я хотела бы выяснить: зачем вы подкладываете эту свинью нормальным людям в тех же США? Ты можешь рассуждать про «последнее окно свободы секса», но это не отменяет мерзкого ощущения у любой женщины, которая видит рекламу с двумя дегенератами Джимом и Джеком. Или это элемент Третьей Холодной войны, о которой болтают СМИ?

Ларвеф отрицательно покачал головой, и еще раз улыбнулся.

- По ходу, что угодно можно считать элементом Третьей Холодной войны. Но если мы конкретно про это говорим, то можно с другой стороны взглянуть. Вот тебе вопрос для начала: в Нью-Йорке, или в твоем Сиднее, эти Джим и Джек типичны или нет?

- В Сиднее таких точно не большинство! - резко отреагировала Айрис.

- Ну, - сказал он, - есть же какая-то доля таких коренных австралийцев мужского пола, трудоспособного возраста. Вот я и спрашиваю: какая это доля, по твоей оценке?

- Может, каждый третий, - тихо проворчала она.

- Значит, они типичны. Я слышал, что они - основа электората правящего либерально-консервативного блока. Типа, политическое лицо страны. А ты говоришь: дегенераты.

- Ларвеф, хватит меня троллить, ладно? Я хочу понять тебя, а ты?..

- …А я, - договорил он, - хочу понять тебя. Извини за троллинг. Хиппи-привычка.

- Да! - Айрис улыбнулась, - Эту привычку я уже знаю. Теперь я снова задам вопрос, и надеюсь услышать ответ по существу. Зачем ты помогаешь раскручивать экспорт этих роботов… Гм… Домработниц? И, я ведь не ошибусь, если скажу, что планируется их экспорт и в Австралию тоже. Вряд ли это из уважения к политическому лицу.

- Ответ да на оба последних вопроса, - сказал Ларвеф.

- А что на первый вопрос? Зачем подкладывать свинью большинству австралийцев? Я уверена, что можно было выбрать другие продукты для экспорта, не менее доходные.

- Тут, Айрис, ты ошиблась. Политическое лицо страны притягивает к себе конкретные товарные группы. Из-за внутренней политики, потребитель испытывает дискомфорт в конкретных направлениях, и готов платить втридорога за анти-дискомфортный товар. Дискомфорт в направлении основного инстинкта, это одна из мощнейших сил рынка. Знакомый тебе пример: секс-рабы. Какая дельта прибыли должна прилагаться, чтобы коммерсанты шли ради этого на смертельный риск? Или другой знакомый тебе пример: наркотрафик в Малайзию, Сингапур, и Таиланд, где за это, опять же, «вилы».

Айрис Шелтон вскинула ладони, выражая непонимание.

- Стоп! Ваши роботы-домработницы не запрещены ни в США, ни в Австралии!

- E-o! В этом и удача! Наш продукт пролез в трещину политически-правовой системы. Можно снимать жирный навар, пока трещина не закроется, или пока в нее не пролезет большая толпа конкурентов, что приведет к снижению цены. Видишь: все просто.

- Ладно. Я поняла. Но, ради прибыли так свинячить своим соседям - это плохая идея.

- Мы не свинячим, - ответил он, - мы продаем Джеку и Джиму сексуальную свободу, а остальным бесплатно открываем глаза на госсистему, в которой они бултыхаются.

- Глаза, значит, открываете? - язвительно переспросила она, - Может, вслед за вашими «домработницами», кто-то хочет экспортировать вашу Алюминиевую революцию?

- Нет, - сказал Ларвеф, - сейчас конъюнктура рынка не та. Сейчас выходит выгоднее не экспортировать туда революцию, а импортировать оттуда австралийцев.

273